Это случилось более четверти века назад, 28 апреля 1974 года, в Чувашии. На производстве химического оружия в специально построенном для этого городе Новочебоксарске, который непритязательно именовался “Химпром”, однако выпускал отнюдь не красители и синтетические волокна, загорелся недостроенный цех “готовой продукции”.
В построенном по всем правилам цехе загоревшиеся химические авиабомбы вроде бы не должны были угрожать ни Чувашской Республике, ни тем более всему Поволжью. Но это – в построенном. А в цехе, еще не достроенном по извечной советской привычке, бомбы лопались, как пузыри, а отрава была готова разлиться по округе.
Если б не извечный и неоплаченный Родиной героизм рабочих.
Отрава в тех бомбах была первостатейная – самое ядовитое отравляющее вещество современных армий (секретный в то время советский Ви-газ). В общем, город подумал... На самом деле город ни о чем не думал – его не удостоили сообщением. Чувашскую Республику, которая безо всякой необходимости приютила у себя этот самый “Химпром”, тоже не удостоили. И Стране Советов тем более ничего не сообщили.
Нет смысла слушать вранье химических генералов, без смущения вещающих, что на производствах химического оружия не было ни взрывов, ни аварий. Были. И в немалом количестве. И в Новомосковске, и в Чапаевске, и в Сталинграде, и в Дзержинске.
Но катастрофа 1974 года в Чувашии по уровню возможных последствий, пожалуй, превзошла все остальные. А еще по уровню цинизма властей – аккурат в дни ликвидации последствий пожара шла секретная раздача званий и орденов создателям самого мощного на планете химического оружия.
Трагедия не остановила получателей – не отказались, радовались как дети.
В общем, с 1997 года экологические активисты России именно 28 апреля ежегодно отмечают как день химической безопасности, как день критического анализа наших взаимоотношений с “химией” – и опасной, и полезной. Как день сопротивления химической агрессии государства.
В нынешнем году в Новочебоксарске в этот день вновь говорили о тех, кто отдал свое здоровье неблагодарной Родине и ничего не получил взамен. И не получит – подписанный 7 ноября 2000 года В. Путиным Закон РФ “О социальной защите граждан, занятых на работе с химическим оружием” написан не про них. Продал наш президент уцелевших создателей химического оружия, живущих в Чувашии и Волгограде. И Государственная Дума продала, сэкономила державные деньги. А между тем из тех 3000 чувашских создателей химического оружия, которым в среднем 50 лет, умерли уже 211 человек. А остальным жить становится все труднее, да и дети почему-то болеют чаще, чем в других семьях.
В Чапаевске, где химическое оружие производили (и делали иприт и люизит варварски – за счет людей и природы, без норм и техники безопасности) еще в Великую Отечественную, говорить о нуждах ветеранов с каждым годом все сложнее – их осталось меньше 100 человек. Однако и у горожан, и у властей появились новые хлопоты. Властям надобно производить и продавать дешевый нитробензол. А выбросы (для удешевления) – опять в воздух, пусть дышат сограждане. Зато у дешевого нитробензола хороший рынок.
В Брянской области жители, наверное, не очень опытные. Хотя химические авиабомбы хранились у них несколько десятилетий, испугаться они не успели – узнали об опасности лишь в 1994 году, да и то в связи с визитом на авиабазу в Почепском районе лучших друзей наших военных – военных американских. “Диалог” властей и населения тянется уже 7 лет – митинги и конференции, моратории и сходы. Однако время идет, жители спрашивают все больше и откровеннее, а военные отмалчиваются и отбрехиваются все изощреннее, как обитатели брянского леса времен войны. Во всяком случае своим правом на референдум (хотят ли они, чтобы химическое оружие уничтожалось возле их домов без каких-либо гарантий безопасности) жители Брянской области пока воспользоваться не смогли – отобрано “красными” властями.
Не смогли воспользоваться правом на референдум и жители Воткинска. Власти Удмуртии сочли, что именно возле их жилья можно уничтожать твердотопливные ракеты и попутно отравлять их образующимися ядовитыми диоксинами – пристойной технологии просто нет. А когда жители провели экологический референдум, то власти наслали на жителей “самый справедливый” суд, который и отменил результаты народного волеизъявления.
А в Кировской области жители поселка Мирный, обреченные жить возле химических авиабомб и терпеть их уничтожение в отсутствие безопасной технологии, свой путь к референдуму начали с суда. В нашем “правовом” государстве оказалось, что право на референдум нужно обязательно отсуживать у властей.
Жители Сахалина в день химической безопасности в очередной раз обсудили извечную проблему – рыба или нефть. Особенно в условиях, когда добытчики нефти так и не научились обходиться без “химической грязи” – страсть к сверхприбылям диктует иное.
Граждане Дзержинска в этот день доказывали официальным экологам, что не стоит истово имитировать активную борьбу с загрязнением воздуха – в этом городе самые страшные химические беды закопаны и затоплены, и они (официальные экологи) это отлично знают. Сколько ни отворачивайся от закопанных свинца и иприта, опасность от этого не снизится.
И в других местах, где власти и безответственные фирмы травят людей “химией”, в день химической безопасности активисты выпускали экологические листовки и газеты, устраивали собрания и пикеты, выступали по радио и телевидению. Право на жизнь, защищенную от влияния вредной “химии”, отстаивать не просто. Особенно если власти в обнимку с “конструктивными” представителями экологического движения ради своего личного благополучия готовы пожертвовать освященным конституцией правом их сограждан на жизнь в безопасной окружающей среде.
Недавно несколько экологических организаций предложили В. В. Путину, изобразившему некое подобие интереса к экологии, конкретный документ, можно сказать, масштабный план действий.
Союз “За химическую безопасность” был в их числе. Посмотрим.
Лев Федоров,
доктор химических наук,
президент Союза “За химическую безопасность”.